Душа ликовала и радовалась снова. Бока наблюдал за тем, как он приносит пользу. Не такую большую и значительную, но эта роль такова, что он пытался пролить свет на темную душу, но по убеждению его, все еще способную и радоваться, и любить. Хотя, что он в этом понимал? Действовал по велению сердца, и попадал в самую точку.
- Шутите? Очень даже неплохо, - с улыбкой говорил он, не сдерживая в голосе восторга и радости. Боже, а как будто речь шла о элементах высшей школы! Да разве можно было с такой интонацией говорить о таких глупостях, как игра. Наверно, Бока производил сейчас впечатление глупого ребенка. А, по сути, он им и был все еще. В свои полтора то года.
Он дерзко покосился на коблу и, засеменив ножками, очень скоро оказался рядом с ней. Бока ухватился зубами за ее холку, только так, чтобы не причинить боли, и тут же живо отскочил в сторону, заливаясь веселым ржанием. Когда он делал так, его верхняя губка задирала высоко-высоко, оголяя зубы.
Раз прыжок. Два прыжок. Уже так далеко? Можно остановиться и передохнуть, ожидая погони.
- Я бы не удержался на Вашем месте и непременно бы ответил на такую непозволительную дерзость, - раззадоривал он свою новую знакомую. Разумеется, он очень хотел ее расшевелить, погонять за собой по лугу. Может именно тогда в ней проснется забытое ощущение азарта и задор? Предчувствуя это, Бока с нетерпением перебирал копытами, исполняя мелкий шаг на месте, забавно шлепал губами и причмокивал.
Не стоит обижаться на его ветреность. Он вовсе не такой, не ветреный. Просто в его возрасте и при сложившейся его жизни, в которой раньше не было места простой и столь желанной игре, игра казалась самым важным и он хотел играть, играть. Он не забыл Мечту. Но и боялся ее сейчас гораздо сильнее, чем загадочное имя новой знакомой. Мечта где-то рядом. Может, еще наблюдает за ним? Так страшно оглянуться, найти ее глазами. Еще существует надежда на то, что он снова сможет с ней поиграть. Может, присоединится она к нам и мы поиграем вместе? Так весело.
Боже, как весело будет.

Второй раз за день – это слишком. Опыт игр и взаимоотношений Боки был все еще мал, и неудачи от его затей наслаивались особо болезненно и толсто, оставляя после себя куда более весомое впечатление, чем впечатление от удач.
Второй раз с ним отказались играть. Что-то, значит, он делал не так, вел себя неправильно. Мучительно разбирая свои поступки, он искал связь между отречением от него Мечты и Чертенки. Так странно, почти ничего общего. Разве что – прикосновение. Да! Так и есть! Как я раньше не заметил. Когда я касаюсь друзей, они сразу же теряют охоту к игре.
Ох, как обидно. Прикосновения к друзьям доставляли ему особенное удовольствие. Так приятно ощутить чье-то тепло на своем теле, так приятно почувствовать чужой запах настолько близко. Неужели придется отказываться всякий раз, когда очень захочется? Или так, или новые неудачи.
- Но почему? – почти срывая голос от обиды, прокричал он. Неправильно расценил фразу «не смотри», он решил, что его прогоняют. А ведь не хотелось, не хотелось уходить. Хоть раз в жизни он готов был настоять на своем, но зря эта затея пришла ему в голову именно сейчас. Если бы не она, он бы все понял правильно и отвернулся. Вместо этого же ему пришлось оказаться свидетелем расправы над людьми.
Никогда, никогда Бока не считал людей своими врагами. Раньше он во всем на них полагался, немного любил за заботу о себе, особенно того мальчика – он навещал одинокого жеребчика чаще всех. И знал о нем больше всех. Например, что в дождь, когда капли громко ударяются о крышу, нужно быть с ним. Что больше всего на свете Бока любит грубый овес, что не стоит выводить его из денника, когда рядом стоял старший жеребец – сосед по деннику. Вот ведь насколько это была тонкая связь. Ты не знал ненависти к людям. А то, что случилось сегодня – это было во имя благой цели. Как еще ему было донести свою просьбу («прошу, оставьте меня с Мечтой, я так долго ждал встречи с ней»).
Но, а как тогда объяснить то, что он видел? Во-первых, его потрясли слова людей – они слишком грубо обратились к Чертенке. Еще и ударили! За что?! Зачем? Она всего лишь выполнила их просьбу. Во-вторых – страшно было видеть ему свою новую знакомую, пару секунд назад резвящуюся с тобой, в таком виде. Прав был – имя у нее говорящее. Ты знал это с самого начала, но чтобы оно настолько отражало ее душу…
Он стоял, широко расставив свои нескладные копыта, слегка втянул голову и изумленно приоткрыл губы. Он не мог отвернуться теперь, ужасное зрелище захватило его, втянуло в свою пошлость и жуткость. Когда все закончилось, он хотел увидеть ее глаза – может ли он после увиденного все еще спокойно говорить с ней? Пытаться втянуть в игру, совершенно не свойственную ей? Да наврядли.
- Ох, да-да, отвернуться? Не смотреть? – словно только достучались до него – Бока быстро отвернулся и перевел дыхание, - Простите. Можно ли мне остаться с Вами, здесь? – боязливо поинтересовался он.